О друзьях-товарищах
О друзьях-товарищах
Он сидит на старой резной лавочке, сделанной им еще в незапамятные времена, и тягуче, надоедливо тянет одну и ту же строчку непонятной песни «Ооох, бродяга я, прокатал я все свои часы и минуточки…». Клочковатые волосы у него седо-пегие, многодневная щетина покрывает дряблые морщинистые щеки. И зимой и летом дед Егор носит старый порыжелый ватник и выцветшие солдатские штаны. Нет, летом иногда для форсу надевает застиранную до белизны бывшую клетчатую рубаху.
Сидит, сгорбившись, полузакрыв глаза, и тянет-тянет свои «часы и минуточки»… Из-за забора раздается робкий голос жены:
-Слышь, Ягор, а Ягор. Ты бы шел в хату, а то от людей стыдно…
Договорить она не успевает – на нее обрушивается ниагара отборной брани. «Ягор» во весь голос поминает всю ее родню, корит свою Машку в непутевости, лени, неумении вести хозяйство и еще в сотне грехов, используя очень сложные обсценные конструкции. Ругается он долго и совсем по-булгаковски, то есть помолчит – грянет, помолчит – грянет. Редкие прохожие, попавшие под этот обстрел в период «грянет», ускоряют шаг.
Из калитки напротив выходит мальчишка лет пяти и решительно направляется к «солисту».
-Деда! Мама сказала, что если ты не перестанешь ругаться, она сейчас палку возьмет и огреет тебя по башке.
Странно, но Егор тут же замолкает, хватается за забор и, перебирая штакетник, старается попасть в калитку. Попытка удается лишь частично: в калитку он попал, но с ног валится и дальнейший путь продолжает уже на четвереньках.
На другой вечер эта странная парочка опять сидит на той же лавке. Ромка держит в руках огромный сочный помидор, самозабвенно кусает его, обливаясь соком, а дед Егор заботливо подсаливает свой «гостинчик» крупной солью из бумажного кулечка, неловко захватывая щепотью. Пальцы у него изуродованные, кривые, с опухшими, утолщенными суставами. Соль просыпается мимо. Ромка хохочет:
-Деда, я уже совсем соленый.
- А ты ешь, ешь, дружочек. Кусна?
- Вкусно.
-То-то! Лучше моих помидоров по поселку и нету!
-Ага. Моя бабуля говорит, что ты старый черт и колдун огородный. Слово знаешь. А какое ты слово знаешь?
Егор самодовольно хихикает и сворачивает очередную самокрутку. Курит он только собственный табак-самосад, к выращиванию которого не подпускает никого из домашних.
-Это твоя бабка Шурка мне завидует, я ж тут первый огородник. Она и Машке моей завидует, что я такой работящий да додельный ей достался.
Ромка жует помидор и впитывает непонятную информацию: что такое зависть и зачем она нужна…
-На-ка, вот я тебе еще гостинца припас. Обидчика твоего ножка. Ешь его, гада.
Он достает из кармана рубахи нечто, завернутое в обрывок газеты, и это оказывается вареной куриной ножкой с отпечатавшимися на ней газетными строчками.
-Петуха-то, который тебя клевал-обижал, я зарубил. Манька голосила-голосила, да хрен бы ей!
